Ахейская греция. Греческие племена Пеласги были, по всей видимости, народом, родственным минойцам, и так же, как и они, входили в эгейскую языковую семью. ** Греки называли себя эллинами, а свою страну - Элладой. Однако оба эти названия в таком значени

Древнегреческая народность распадалась на четыре основных, близко родственных друг другу племени: дорийцев, ионийцев, ахейцев и эолийцев. У древних греков существовал миф о происхождении всех этих четырёх племен от одного предка.

Согласно этой легенде, общим предком всего греческого народа был сын Девкалиона Геллен (Эллин). Его сыновья Дор и Эол были предками дорийского и эолийского племен, а сыновья его третьего сына, Ксуфа, Ион и Ахей, – предками ионийского и ахейского племен. Эти четыре греческих племени занимали во время Троянской войны те области Греции, в которым развилась культурная жизнь следующего периода. Племя эолийцев («смешанных»), подразделяясь на несколько отраслей, жило по Отридскому хребту от истоков Сперхея до Пагасейского залива и до Пелионского хребта. Дорийцы («копьеносцы»), суровые, воинственные охотники, пастухи и земледельцы, сильные привычкою к дисциплине и самообладанием, завоевали себе после долгих странствований прочную оседлость у подошвы Эты, покорив племя дриопов или вытеснив их в восточный Пелопоннес, на мыс Гермиону и в Асину. Область, занятая греками-дорийцами, была невелика. Это была горная страна. Они основали в ней четыре селения, остававшиеся неукрепленными; самое значительное из этих местечек было Эриней. Общим племенным святилищем дорийцев был Дельфийский храм Аполлона .

Греки-дорийцы и эолийцы имели между собою более близкое племенное родство, чем с ионийцами и ахейцами; а эти два племени были близко родственны между собою; ученые полагают, что родство между ионийцами и ахейцами было более тесное, чем родство между дорийцами и эолийцами. Племя ионийцев жило на аттическом полуострове от Марафона до Истма, так что и Мегара была ионийскою землею; острова у тех берегов имели также ионийское население. Ионийцы Аттики мало подвергались нашествиям, потому рано развился у них спокойный, оседлый быт; а при смутах передвижений других племен в Аттике находили убежище себе многие знатные изгнанники; так при переселении фессалиян и дорийцев удалились в Аттику многие не греческие народности: минийцы, пеласгиотиды, лапифы и пр. По северному прибрежью Пелопоннеса, которое в пеласгийские времена называлось Эгиалеей, жили также ионийцы: в этой области они дальше, нежели в Аттике, остались разделенными на мелкие государства. Они составляли двенадцать независимых общин. Впоследствии, эти общины соединились в федерацию. У них рано развилась торговля, промышленность, городской образ жизни. По восточному и по южному приморью Пелопоннеса жило племя ахейцев, имя которым значило, быть может, «благородные». Во времена Атридов оно было самым цивилизованным, самым богатым и могущественным из всех греческих племен, и имели такое преобладающее значение в Греции, что у Гомера имя «ахейцев» служит общим названием греков. Важнейшими из ахейских областей поначалу были Арголида, Лаконика и Элида.

Первоначальная родина и последующее распространение главных греческих племён по Элладе. Красными стрелками показано направление движения эолийцев, синими - дорийцев, розовыми - ионийцев. Фиолетовые стрелки обозначают отступление прежнего негреческого населения перед греками-завоевателями

Но эта карта племенного расселения греков, существовавшая на заре их истории, вскоре сильно изменилась. «После Троянской войны в Элладе происходили переселения племен, так что состояние её было тревожное, беспорядочное», – говорит Фукидид . Нашествиям подвергались в особенности плодородные области, в которых накопление богатства у крупных земледельцев произвело разрозненность сословий, из которой возникали раздоры, ослаблявшие государство. Через несколько десятилетий по смерти ахейских героев Троянской войны произошло передвижение греческих племен, совершенно изменившее прежний порядок дел и имевшее своим результатом то, что в большей части эллинских земель стали владычествовать новые племена. Через шестьдесят лет после падения Трои , греки-фессалийцы, жившие в Феспротии, быть может теснимые вторжением иллирийских племен в их землю, коренную отчизну эллинов, перешли через Пинд и завоевали страну равнин и холмов по среднему течению реки Пенея, получившую теперь название Фессалии. Прежнее население, раздробленное на мелкие общины, не имевшие связи между собою, не могло устоять против бурного натиска горцев, воинственных охотников. Племя победителей разделило между собою земли; покоренные туземцы стали крепостными крестьянами, и, возделывая землю, отдавали часть продуктов своим господам. Этих порабощенных туземцев называли пенестами (бедняками).

Те из туземцев, которые не хотели покориться, были принуждены покинуть родину. Эту судьбу предпочли рабству греки-эолийцы, жившие в юго‑восточной части фессалийской равнины по верхнему течению Пенея и его притоков около города Арны (впоследствии называвшегося Киэрием). Арнейцы не хотели стать рабами, не имели сил выдержать борьбу, потому ушли со своими стадами на юг, через проходы в горах Отрида и Эты, покорили или прогнали орхоменских минийцев, фиванских кадмейцев; фракийцев, живших на юго‑восточном склоне Парнаса и Геликона, завладели плодородною низменностью около Копаидского озера и по реке Асопу, Беотиею, и стали называться по имени её беотийцами. Из прежних жителей её многие предпочли рабству переселение и удалились в Аттику, на Эвбею, на другие острова и прибрежья Эгейского моря.

Этими передвижениями греческих племен был на много веков определен характер быта фессалийского и беотийского населения. Фессалийцы были невосприимчивы к успехам греческой цивилизации. Они любили разводить хороших лошадей, любили конские скачки, охоту, пиры; любили отличаться удальством в мелких междоусобицах; землю их возделывали, стада их пасли их крепостные подданные; ремесленники у них не имели политических прав, считались людьми не принадлежащим к господствующему фессалийскому племени, бывшему одной из отраслей эолийцев. Аристократические роды, происходившие от завоевателей, господствовали в городах и их округах; важнейшими городами были Фарсал, Феры, Краннон и Ларисса. Каждый из этих городов был особым центром политической жизни; прочных связей между ними не было. Владычествовавшие в своих поместьях фессалийские аристократы не любили законного порядка и всегда готовы были драться между собою. В случаях войны против иноземцев они выбирали общего военачальника, называвшегося тагом. Кажется, что сан тага очень рано стал наследственным в роде Алевадов, владевшем Лариссою, и довольно скоро этот род приобрел влияние на всю Фессалию. Фессалийско-эолийская аристократия любила пышность, блеск; гостеприимство и прямодушие были хорошими чертами её нравов. Она держала пенестов в строгой подчиненности, обращаясь с ними презрительно. Но часть приплода стад и часть земледельческих продуктов была предоставляема им, и они могли обзаводиться самостоятельным хозяйством. Греческие и не греческие племена, жившие в горных, малодоступных местностях – фтиотийцы, перребы, энианы, долопы, магнеты, и еще несколько других – сохранили свои земли и личную свободу, но были подвластны фессалийцам и не имели голоса в их совещаниях о делах страны. Эти племена сохраняли первобытный образ жизни, первобытное оружие. Самым значительным из них были фтиотийцы или фтиотийские ахейцы, жившие по склонам Отрида и у Пагасейского залива; у них были города: Птелеон, Галос и Ларисса, Кремаста (Ларисса, нависшая над обрывом скалы).

Области расселение основных греческих племен в Элладе исторической эпохи. Карта

Иначе сложилась общественная жизнь в Беотии у арнейских эолийцев. Культурою прежнего населения, не-греческих племён минийцев и кадмейцев, влиянием цветущих городов была смягчена грубость завоевателей; в них пробудилось влечение к цивилизации, к благоустроенному государственному порядку. Многие из знатных туземных родов, считавшихся происходящими от Кадма или от тех воинов, которые выросли из посеянных им зубов дракона, были приняты греческими завоевателями в состав их аристократии. Эолийцы Беотии не оказали такого влияния на развитие эллинской цивилизации, как ионийцы и дорийцы; но они рано достигли федеративного устройства; знатные землевладельческие роды в Беотии были господами над поселянами своих имений; но было у беотийцев и сословие свободных земледельцев, было свободное городское население. У этого греческого племени было уважение к власти избираемых ими правителей, потому существовал прочный государственный порядок; он сохранял патриархальный характер.

Эолийская Беотия имела федеративное устройство. Орхомен, Коронея, Галиарт, Копы, Танагра, Феспии, Платея, другие города, были, каждый с принадлежащими к его округу селениями, особые государства, и пользовались взаимностью в управлении своими внутренними делами. Но они образовали племенной союз, главою которого были Фивы. Фиванцы говорили, что большая часть других беотийских городов основаны ими, что поэтому гегемония принадлежит Фивам, как метрополии. Общие религиозные праздники и союзный храм в Коронее поддерживали в беотийских эолийцах сознание национального единства. В первые столетия после завоеваний, у фиванцев и в основанных ими городах были цари; но монархическое правление рано заменилось аристократическим; членами правительствующего сословия были богатые землевладельцы знатных фамилий; наследственность их прав постепенно привела к строгой олигархии. Цари собирали своих товарищей по оружию на пиры во дворце; при аристократическом правлении взамен образовались товарищества для общих обедов; на покрытие расходов каждый член делал определенный взнос. Этот обычай содействовал развитию любви к пирам, и беотийские эолийцы считались в Греции гастрономами, которые слишком любят пировать и пить. Беотийские аристократы усиленно занимались военными упражнениями, любили и верховую езду, и езду на колесницах. Фиванские герои Геракл и Иолай, основатели и покровители атлетического искусства, были идеалами беотийских и всех греческих аристократов, славившихся и физическою силою, и храбростью, и мастерством в конной службе и в службе тяжеловооруженной пехоты. Фивы строго наблюдали за тем, чтобы другие города подчинялись их гегемонии; в племенной беотийской федерации было больше прочности и единства, чем в других греческих федерациях. Фиванский правительственный совет, местом заседаний которого была Кадмея (Фиванский акрополь), владычествовал над советом эолийско-беотийского союза; в коллегии беотархов, правителей и военачальников союза, всегда было несколько человек фиванцев.

Борьба пришельцев с прежним населением еще не совсем окончилась в Фессалии и Беотии, когда пошло в Пелопоннес со своей первоначальной родины племя дорийцев . Это было, по сведениям греческих историков, через 80 лет после Троянской войны.

Какие черты критской цивилизации были восприняты ми­кенской цивилизацией?

1. Ахейцы завоёвывают Грецию. Как и на Крите, в Греции сначала жило негреческое население. Неизвест­но, на каком языке говорили эти люди.

На рубеже 3-го и 2-го тысячелетий до н. э. с севера сюда вторглись гре­ки-ахейцы.

Ахейцы находились на более низком уровне развития, чем завоёванное ими население Греции. Но прошло вре­мя, и ахейцы тоже научились изготов­лять орудия труда и оружие из бронзы. С 16 века до н. э. в Греции начинается подъём хозяйства и культуры. По имени греков-ахейцев эту цивилизацию учёные назвали ахейской. Иногда её именуют микенской по названию самого сильного из государств - Микен (в Пелопоннесе).

2. Твердокаменный Тиринф. Основны­ми центрами в Греции, как и на Крите, были дворцы. Археологи раскопали не­которые из них - в Тирйнфе, Пйлосе, Микенах. Все они меньшего размера, чем критские. В отличие от критских почти все дворцы были укреплены и яв­лялись настоящими крепостями. Особен­
но поражает своей мощью крепость Ти- ринфа. Стены её сложены из огромных каменных глыб. Толщина стен достигала 4,5 м, высота - 7 м.

3. Златообильные Микены. Центром самого сильного государства были Ми­кены. На высоком холме находился дво­рец, окружённый мощными стенами с воротами.

Археологи раскопали также захороне­ния, в которых обнаружили сказочные богатства. Греки того времени, как и жители стран Древнего Востока, верили, что после смерти люди продолжают жить в другом мире. В могилах микенских ца­рей лежало множество вещей из золота, серебра, слоновой кости: украшения, по­суда, оружие. Не зря греки в своих ми­фах называли Микены златообильными.

Но самыми удивительными находками оказались золотые маски. Они покрывали лица умерших и являлись, вероятно, их портретами. Глядя на маски, мы можем представить, как выглядели эти цари.

4. Дворец в Пилосе. Хорошо сохра­нился дворец в Пилосе. Самая интерес­ная находка, сделанная при раскопках в

Пилосе, - архив. В то время использовали для письма глиняные таблички. Поскольку Пилос погиб от пожара, то эти таблички оказались обожжёнными, стали очень твёрдыми и хорошо сохранились.

Благодаря пилосским табличкам мы узнали о хозяйстве и поли­тическом устройстве государств ахейской Греции. В дворцовом хозяйстве трудилось много рабов, среди которых было больше женщин. Многие рабыни записаны со своими детьми. Например, на одной та­бличке написано: «Прядильщиц женщин 37, девочек 26, мальчиков 16». Крестьяне были обязаны платить налоги и выполнять различные повин­ности в пользу дворца. За этим следили чиновники. Особенно тщательно учитывали металл, потому что он имел большое значение в хозяйствен­ной жизни.

5. Государства ахейской Греции. По своему устрой­ству они напоминали государства на Древнем Востоке. Во главе каждого государства стоял царь. Далее шли жрецы и многочисленные чиновники. Следующую сту­пень в этой пирамиде занимали жители деревень.

Они не принимали никакого участия в управлении государ­ством. На низшей ступени стояли рабы, занятые на раз­личных работах во дворцовом хозяйстве.

6. Культура ахейской Греции. В документах из ахей­ских архивов упоминаются боги, в которых и позднее верили греки: Зевс, Посейдон, Дионис и некоторые дру­гие.

Хотя настенная живопись дворцов имеет много обще­го с критской, есть одно важное отличие: здесь чаще все­го изображаются сборы на войну, выезды на колесни­цах, сражения. Поражает обилие кровавых сцен войны и охоты. Военная тема - самая любимая для ахейцев.

7. Воины и войны. Микенские цари стремились за­хватить чужие богатства и для этого совершали походы. В случае удачи они возвращались домой с богатой до­
бычей. Знатные ахейцы вое­вали на колесницах, бронзо­вые панцири защищали их от вражеских ударов. А про­стые воины были пехотин­цами, их защищали только кожаные нагрудники.

Ахейцы постепенно ста­ли большой силой. Они ве­ли оживлённую торговлю и занимались пиратством. В 14-13 веках до н. э. ими был основан ряд поселений на побережье Малой Азии и на соседних островах.

Самой большой и известной войной, которую вели ахей­цы, была Троянская война.

Царь Микен Агамемнон создал союз ахейских госу­дарств, который совершил морской поход против Трои - города на северо-западе Малой Азии. После длительной осады греки захватили и разрушили город.

Раньше считали, что Троянская война - миф. Но многолетние археологические раскопки Трои подтверди­ли реальность этой войны. Правда, учёные спорят о её датировке. Вероятнее всего, Троя погибла в огне пример­но в середине 13 века до н. э.

Вспомните, какие державы Древнего Востока постоянно вели за­хватнические войны.

8. Дорийское завоевание. Вскоре погибли и ахейские дворцы. Недалеко от ахейцев, на севере Балканского по­луострова, обитали различные племена. В конце 13 ве­ка до н. э. огромная масса этих племён устремилась на юг, в Грецию. На своём пути пришельцы захватили и разрушили множество дворцов и поселений. Микенская цивилизация погибла.

Основная часть племён затем вернулась назад, но пле­мя греков-дорийцев поселилось в Пелопоннесе.

Миф о Троянской войне

Началась Троянская война из-за яблока. Как-то на свадебный пир не пригласили богиню раздора Ириду. Богиня рассердилась и решила отомстить. Она бросила пирующим золотое яблоко с надписью «самой прекрасной». Тотчас заспорили между собой три богини - Гера, Афина и Афродита. Рассудить их Зевс велел Парйсу - сыну троянского царя Прийма. Гера обещала Парису власть над всей Азией, Афина - славу героя, а Афродита пообе­щала любовь прекраснейшей из женщин. И Парис отдал яблоко ей. Прекраснейшей тогда все считали Елену - жену спартанского царя Менелйя. Афродита помогла Парису похитить Елену и увезти её с собой в Трою.

В страшный гнев пришли Менелай и его брат, могущественный царь Микен Агамемнон, узнав о побеге Елены. Собрали они мно­гих греческих героев, сели на корабли и поплыли к Трое, чтобы отомстить троянцам за обиду и вернуть Елену. Велика и могуча была Троя, неприступны её стены. Девять лет длилась тяжёлая осада Трои ахейцами. Много подвигов соверши­ли за эти годы и греки, и троянцы. То греки подходили к самым стенам Трои, то троянцы теснили их к морю. Троянцам помогала Афродита, а грекам - Гера и Афина. Как взять Трою, придумал Одиссей - самый хитроумный из греков.

Греки сели на корабли и отплыли от берегов Трои. На берегу они оставили огромную деревянную статую коня. Внутри статуи спря­талось несколько греческих воинов.

Глава 11. Троянская война и походы «народов моря»

Историки, обращающиеся к теме Троянской войны, сталкиваются с одним, чрезвычайно затрудняющим исследование, обстоятельством. О разрушении Илиона греками прямо не сообщает ни один источник, кроме их собственных преданий. Ни архивы хеттских царей, ни записи египетских фараонов ничего не говорят о Троянской войне. Как же тогда вписать эту войну в контекст мировой истории? Для специалистов это наиболее острый и не решенный в настоящее время вопрос.

На наш взгляд, все неудачные попытки его решения связаны только с тем обстоятельством, что исследователи игнорируют роль государства Арсава в этом конфликте. Для них в центре рассмотрения находится только город на холме Гиссарлык, а Троянская война выглядит как небольшое военное столкновение, никак не отразившееся на судьбах других государств. Но такой взгляд в принципе неприемлем, хотя бы уже потому, что практически сразу же после завершения Троянской войны в качестве целостного образования перестают существовать и оба могучих противника Арсавы - Хеттская империя и государство ахейцев. Приблизительно в то же самое время происходит знаменитый исход евреев из Египта и начинается расцвет Ассирии. Иными словами, Троянская война обозначает тот временной рубеж, когда политическая карта Средиземноморья, что называется, «трещала по швам».

В конце XIII - начале XII в. до н. э. Египет дважды подвергся нападению племен, которые в самих египетских памятниках связываются с морем и потому получили название «народов моря». Произошли эти события при двух фараонах - соответственно Мернептахе и Рамзесе III. Надписи этих фараонов являются главным источником, сообщающим о нашествии «народов моря».

В пятый год правления фараона Мернептаха (1232 г. до н. э.) во время очередной войны между Египтом и его соседями - лувийцами (ливийцами) последние были поддержаны целым рядом племен, название которых в условном чтении звучит так: лукка, акайваша, турша, шакалуша, шардана. Специалисты уверенно отождествляют первые три имени соответственно с ликийцами, ахейцами и тирсенами (тирренами, троянами). Поселения этих племен существовали на западном побережье Малой Азии, откуда они морем могли проникнуть на территорию Египта. Относительно четвертого народа высказано предположение, что это были сикелы (сикулы) - обитатели острова Сицилии. Мы вполне готовы принять эту точку зрения, но с одним, очень существенным дополнением. Сикелы-шакалуша - это тот же самый народ, который в греческих мифах называют циклопами! В рассматриваемое время они реально проживали на островах в Эгейском и Средиземном морях, вспомним путешествие Одиссея! Этнические корни народа шардана остаются для историков неясными. Известно, что шардана участвовали в битве при Кадеше на стороне египтян, войдя в войско Рамзеса II. При Мернептахе же они изменили своим бывшим союзникам и выступили на стороне «северных народов, пришедших со всех сторон».

В большой надписи из Карнака Мернептах повествует о том, что враги «внезапно проникли в долины Египта к великой реке» и принялись свирепо опустошать страну. Но правитель Египта не медлил: «Его отборнейшие лучники были собраны, его колесницы были приведены со всех сторон» и т. д. Египтяне отразили это нападение, убив более 6200–6300 ливийцев, 1231 акайваша, 740 турша, 220 шакалуша, 200 шардана и 32 лукка. Из этих данных можно заключить, что, по всей видимости, большинство среди пришельцев-«северян» составляли ахейцы, а это свидетельствует о высоком уровне боеспособности ахейцев на тот момент. Далее, поскольку они составляли с малоазийскими народами единое войско, то прибыли они в долину Нила, скорей всего, не из Греции, а из Малой Азии, точнее, из Милета - центра сосредоточения греков-ахейцев в Анатолии. Первый поход «народов моря», очевидно, предшествует по времени Троянской войне, так как ахейцы еще состоят в дружбе с защитниками Трои - троянцами и ликийцами.

В 1194 г. до н. э. последовала новая атака «народов моря». В данном случае египтян атаковали племена пеластов и тевкров. В названии первого из них нельзя не признать имя наших старых знакомых - пеласгов. Античные авторы называли пеласгов первопоселенцами материковой Греции. Ахейцы, пришедшие сюда позже, потеснили пеласгов с части их земель. Мы уже знаем, что пеласги проживали в Малой Азии и они отрядили воинов на защиту Трои. В «Илиаде» упоминается еще пеласгический Аргос в Фессалии, а в «Одиссее» - пеласги, проживающие на Крите. Но их соплеменники населяли также окраинную, северо-западную, область Греции - Эпир. Часть эпирского побережья так и называлась - Палайстин. Думается, что в набеге на Египет все эти различные (греко-малоазийские!) ветви единого народа могли объединяться. Им не суждено было, однако, одержать победу. После неудачи в войне с Рамзесом III пеласты, откатившись на восток, появляются в Библии как воинственные филистимляне, давшие свое имя стране Палестине (тождественное наименованию их эпирской родины).

Богиня земли в западносемитской мифологии - Арцу (Арсу) - приходится дочерью Балу (Бела). Это можно интерпретировать таким образом, что территория, ранее входившая в состав государства Арсава, названного так в честь богини Арсу (древнерусской Яры), впоследствии стала называться Палестина - «Балу-стан», по имени божества Бела, которого пришельцы-пеласги стали считать ее отцом, то есть богом более древним и именитым.

Союзников пеластов - тевкров - традиция связывала с землями Троады. Согласно Геродоту, считавшие себя потомками тевкров пеоны настаивали на своем родстве с троянцами. Сама Троада именовалась также Тевкридой, и в эпоху Геродота маленький троянский этнос гергиты рассматривался как последний реликт древних тевкров. Сохранились даже предания, в которых основателем Трои назывался царь Тевкр, а Дардан выступал его зятем.

В числе ахейцев, штурмовавших Трою, находился знаменитый воин с тем же именем - Тевкр. Отцом его был царь острова Саламин Теламон, а матерью - родная сестра царя Приама Гесиона. История их воссоединения достойна отдельного рассказа. Отец Гесионы Лаомедон в свое время нанял Посейдона и Аполлона потрудиться на благо Троянского края. В течение года первый возводил крепостные стены, а второй пас стада. Но когда наступило время расчета, троянский царь отказался выдать положенную им плату, и даже пригрозил расправой, если они будут ее домогаться. В ответ Посейдон наслал на город морское чудовище. Сражаться с ним троянцы не решились, но, на их счастье, прорицатели выяснили, что от чудовища можно избавиться, пожертвовав ему Гесиону. Тогда Лаомедон распорядился приковать дочь к скале у моря, но еще раньше, чем чудовище, у берегов Трои появился Геракл, возвращавшийся из страны амазонок. Геракл предложил Лаомедону спасти Гесиону, если тот даст ему в награду тех знаменитых коней, которых Зевс подарил Тросу (деду Лаомедона) в качестве выкупа за его сына Ганимеда. Троянский царь дал согласие, но, когда Геракл убил чудовище, снова не сдержал своего обещания и прогнал великого героя, осыпая его угрозами и оскорблениями. Геракл не забыл этой обиды. Спустя некоторое время он собрал своих друзей и на шести кораблях приплыл к Трое, взял ее штурмом и убил Лаомедона. Гесиона досталась другу Геракла Теламону, который впоследствии женился на ней.

Таким образом, саламинский герой Тевкр - сын ахейца и троянки. Данное обстоятельство выделяет его в войске греков. В связи с этим и народ тевкров (имя очень редкое!) воспринимается как воплощение некоторого союза греков-ахейцев и троянцев. Добавим к этому, что родиной мифического первопредка троянцев Тевкра древние предания называют Крит или Афины. Как и в случае пеластов-пеласгов, мы можем заключить, что объединенный поход двух племен на Египет в 1194 г. до н. э. отражает существование в Средиземноморье некоторого греко-троянского союза. Но племя ахейцев в нем уже не фигурирует!

В 1191 г. до н. э. «народы моря» предприняли новое наступление на страну фараонов. В надписях Рамзеса III, относящихся к этому году, говорится о грозном заговоре «северян» на их островах, об их твердой уверенности в осуществлении их грандиозного плана, на самом деле изменившего всю карту Передней Азии. Теперь к пеластам и тевкрам присоединились уже знакомые нам турша-тирсены, шакалуша-сикелы с какими-то группами шардана, а также отряд карийцев - жителей малоазийской области вблизи города Галикарнаса - и южно-малоазийское племя данов-дануним (вполне вероятно, что это данайцы «Илиады»). Все эти народы двигались и сушей, и морем, причем перемещавшиеся по суше везли на повозках свои семьи: это уже был не набег ради добычи, а целенаправленное переселение. Рамзес III сообщает, что на своем пути переселенцы сокрушили страны Хатти, Арсаву и Аласию-Кипр. Египет, правда, устоял, но страх его жители пережили немалый.

Ну, а куда же делись ахейцы? Документы перестают упоминать о них, и мы вправе сделать только один вывод: в период между двумя (1232 г. до н. э. и 1194–1191 гг. до н. э.) походами «народов моря» ахейцы смешались с местными народами, образовав племя тевкров или частью «влившись» в число данов. Троянская же война происходила, по-видимому, после первого набега «народов моря» - приблизительно в конце XIII в. до н. э. Это, так сказать, грубая схема событий, сопутствовавших Троянской войне. Попробуем теперь детализировать ее и приведем дополнительные аргументы в пользу высказанной точки зрения.

На наш взгляд, события развивались следующим образом. К середине XIII в. до н. э. позиции индоевропейских народов (ариев Митанни и Арсавы, хеттов, ливийцев) на Ближнем Востоке значительно ослабли. Утрата митаннийцами ведущих позиций в Северной Месопотамии автоматически привела к усилению политического влияния семитической Ассирии. Не следует забывать также, что XIII в. до н. э. - это время необычайной активизации семитских племен в Палестине. Именно к этому историческому моменту традиция относит знаменитый исход евреев из Египта.

Одним из древнейших народов, проживавших в Палестине, Библия называет рефаимов, жителей Средиземноморской Рутены-Русены. Он назывался так по имени своего родоначальника Рафа (Рута-Руса) и отличался необыкновенной силой и огромным ростом. На языке идиш и сейчас слово «русский» переводится как «рейзен», а «Россия» - как «Рейзя». С рефаимами в Священном Писании иногда соединяются и другие племена, что подчеркивает дружественный характер политики рефаимов-русов по отношению к остальным народам Земли обетованной. Как мы уже говорили, египтяне сумели в значительной степени вытеснить русов из Палестины, но во второй половине II тыс. до н. э. там еще оставались их потомки - ваны-ханаане. В этническом смысле ханаане, по-видимому, составляли уже в значительной степени смешанный с местными племенами и другими пришлыми индоевропейскими племенами (например, хеттами) этнос, но их по-прежнему можно было считать арийско-праславянским «островком» на Ближнем Востоке.

Несмотря на многолетние усилия, египтяне так и не смогли полностью покорить Ханаан. Битва при Кадеше доказала, что индоевропейцы достаточно сильны, чтобы противостоять им в Средиземноморье. Но у египтян на руках еще оставалась «козырная карта». Это был жаждущий самоутверждения на политической сцене еврейский народ. Египетские источники ничего не сообщают об исходе евреев из Египта. Но сама по себе эта акция была чрезвычайно выгодна им. Скорей всего, это была, как мы бы сказали сегодня, тайная операция египетских спецслужб. На территорию сильного и неуступчивого противника направлялась армия переселенцев, заинтересованная в создании своей национальной автономии. При всем при том, как хорошо известно, на территории Ханаана к тому времени уже проживало достаточное количество семитов, которые так или иначе содействовали приходу сюда своих соплеменников.

По версии, изложенной в Библии, евреи не решались вступать в Ханаан, поскольку египетское рабство приучило их народ к трусости, и нужно было выждать, пока подрастет новое поколение, выросшее на свободе. Все правильно, но к этому, пожалуй, следует добавить, что нужно было также и время, чтобы египетские военные инструкторы научили воевать это поколение. И было бы в высшей степени наивно думать, что евреи смогли бы успешно воевать с «людьми-великанами» (их собственное выражение!), если бы не помощь фараонов. Но и у ханаан тоже была мощная поддержка в лице ливийцев, а также индоевропейцев Малой Азии и Северного Средиземноморья, или «народов моря», как их называли египтяне.

В составе этой группы племен не было хеттов. Если к моменту битвы у Кадеша они действительно были ведущей военной силой в Малой Азии и по праву возглавляли союз «народов севера», то к середине XIII в. до н. э. ситуация переменилась. Хетты утратили контроль над западными областями Анатолии, и троянцы и соседствующие с ними страны проводили независимую самостоятельную политику. Греки-ахейцы, укрепившиеся к тому времени в Милете, воспользовавшись отсутствием «единоначалия» в регионе, заявили о себе как о третьей силе. В первом походе «народов моря» в коалиции индоевропейцев, противостоящих Египту и семитам, они, по существу, заняли место хеттов.

В надписи из Карнака фараона Мернептаха присутствует фраза о «презренном вожде», приведшем акайваша-ахейцев в его страну. Вполне вероятно, что здесь имеется в виду вождь ливийцев, и тогда ахейцы выделяются среди всех северных отрядов как основная союзная ливийцам сила, связанная с ними особым договором. Но гораздо вероятнее, что речь в данном случае идет о вожде самих ахейцев, которые опять-таки выделяются среди прочих «северян», о чьих предводителях фараон не сообщает ни слова. Еще поразительнее, однако, следующая деталь. В этой же надписи из Карнака народ акайваша настойчиво противопоставляется ливийцам, не знающим обрезания, как народ, практикующий эту процедуру. Как ни удивляет это свидетельство в сравнении со всем, что известно об обычаях позднейших, исторических греков, но факт знакомства группы ахейцев, наступавших на Египет, с обрезанием сейчас общепризнан. При объяснении этого свидетельства исследователи соглашаются, что такой обычай мог изначально возникнуть у ахейцев Крита под влиянием их соседей на юге Средиземноморья - тех же египтян и семитских народов Леванта. Более логично, однако, на наш взгляд, было бы предположить, что этот обычай усвоили именно те ахейцы, которые переселились в юго-западные районы Анатолии и имели контакты с семитскими народами Палестины и Сирии. Во всяком случае, этим своим «восточным» обычаем контингент ахейцев в составе «народов моря» отличался от остальных членов военного союза.

Первый поход «народов моря» окончился неудачей. Как правило, подобный финал военной кампании предельно обостряет отношения в стане союзников. При этом стоит учесть, что если сикелы-циклопы и ликийцы участвовали в войне с целью помочь сородичам ханаанам-ванам (тем же венетам!), то ахейцев интересовала прежде всего богатая добыча. Они были наемниками! А когда наемное войско не получает награды, оно может обратить оружие и против своих нанимателей. Потери ахейцев в битвах с египтянами были больше, чем у любого другого союзника, потому они могли потребовать от стран - членов «северного союза» дополнительной компенсации за свои потери.

Согласно древнегреческой традиции, битве за Трою предшествовал поход войска Агамемнона в Мисию (область, расположенную южнее Троады). Мисийцы, возглавляемые царем Телефом, оказали достойное сопротивление грекам. Античные авторы признавали полную достоверность этой неудачной для ахейцев кампании. Так, Страбон написал: «…войско Агамемнона, грабя Мисию, как будто Троаду, с позором отступило». Живописный образ Телефа, поднимающего на битву свой народ, вырисовывается в позднем романе Диктиса Критского: «Те, кто первыми спаслись бегством от греков, приходят к Телефу, мол, вторглись многие тысячи врагов и, перебив охрану, заняли берега… Телеф с теми, кто был при нем, и с прочими, кого в этой спешке можно было собрать вместе, быстро идет навстречу грекам, и обе стороны, сомкнув передние ряды, со всей силой вступают в бой…» Аполлодор пересказывает соответствующее место «Киприй» так: «Не зная морского пути в Трою, пристали греки к Мисии и стали ее разорять, думая, что это Троя. А Телеф, царствовавший над мисийцами, погнал эллинов к кораблям и убил многих…» Примечательно, что Аполлодор излагает этот эпизод в едином сюжете «Илиады» и соответственно пишет: «Действительно, поскольку эллины вернулись, иногда говорится, будто война длилась 20 лет: ведь после похищения Елены эллины на второй год приготовились выступить в поход, а после того, как возвратились из Мисии в Элладу, спустя 8 лет они, вновь вернувшиеся в Аргос, отплыли в Авлиду». Это сообщение о традиции включать мисийский поход в историю Троянской войны и отводить на нее в целом 20 лет заслуживает полного доверия, поскольку оно прямо подтверждается свидетельством Гомера, у которого Елена в своем плаче по Гектору восклицает:

Ныне двадцатый год круговратных времен протекает

С оной поры, как пришла в Илион я, отечество бросив…

Кроме того, упоминание о неудачном мисийском походе содержит обращение Ахилла к своему верховному вождю Агамемнону, в котором он в связи с насланной Аполлоном чумой предупреждает:

Должно, Атрид, нам, как вижу, обратно исплававши море,

В домы свои возвратиться, когда лишь от смерти спасемся.

В этом фрагменте Гомер тонко подчеркивает, что армада греческих кораблей однажды уже переплывала Эгейское море в надежде завоевать Трою.

Итак, Троянская война проходила в период между двумя походами «народов моря» (между 1232 и 1194 гг. до н. э.). Длилась же она, согласно традиции, два десятилетия. Относительно точной длительности военных действий можно, разумеется, сомневаться - слишком уж круглые числа фигурируют при расчетах, но, по крайней мере, число «двадцать» должно убедить всех в том, что война носила чрезвычайно затяжной характер. Обратим внимание также, что датировка походов «народов моря» жестко привязана ко времени вступления на трон фараона Мернептаха. Относительно года его воцарения существуют три версии (разброс между самой ранней и самой древней - порядка двух десятков лет). Мы выбираем из них наиболее раннюю, чтобы максимально приблизить дату Троянской войны ко времени пожара в Трое VIIa по Блегену (середина XIII в. до н. э.).

Греческие источники ничего не сообщают о первом походе «народов моря». И это вполне понятно. В нападении на Египет участвовали только те ахейцы, которые проживали в Малой Азии, то есть в Милете и близлежащих к нему областях. Знаменитые греческие цари, ставшие героями «Илиады», равно как и греки материковой части Греции, не имели к первому походу никакого отношения. Это было совместное предприятие ряда малоазийских и северобалканских племен. Ахейцы на тот момент поддерживали дружественные отношения с троянцами, что и зафиксировано в преданиях, сообщающих, что Менелай запросто гостил в Трое, был принят в доме у Париса и именно там троянец договорился с ним об ответном визите в Спарту.

После похищения Елены ахейцы материковой Греции собирают войско, призванное отомстить за поруганную честь Менелая и вернуть ему супругу. Но, удивительное дело, войско Агамемнона высаживается не в Троаде, а несколько южнее - в Мисии. Мифологическая традиция истолковывает это так, что, мол, греки не знали пути в Трою. Но, похоже, что дело в другом. Для успешной войны против Трои воины Агамемнона должны были соединиться с ахейцами Милета. Вероятно, именно их объединенная коалиция и сражалась с мисийцами Телефа. Как мы уже рассказывали, ахейцам не дали продвинуться на север полуострова, и они были вынуждены отплыть назад в Грецию. Им предстояло ждать еще долгих восемь лет, чтобы снова собраться в Авлиде и отправиться в новый поход, теперь уже прямиком в Троаду.

В последние десятилетия некоторые ученые высказали гипотезу, что первый поход «народов моря» включал в себя как составную часть и те сражения, которые впоследствии греки назвали Троянской войной. По этой версии выходит, что Трою штурмовали не одни только греки, а целая группа, в том числе и северобалканских, племен. Такое предположение на первый взгляд гениально решает проблему соотнесения походов «народов моря» с Троянской войной. Ахейцы - участники первого похода «народов моря», и они же - победители в Троянской войне. Оба события происходили примерно в одно и то же время. Так давайте поставим между ними знак равенства! Что ж, так, безусловно, можно поступить, но только при одном условии: надо допустить, что греческие поэты, описывавшие Троянскую войну, в такой степени смешали правду с вымыслом, что к их поэмам не следует относиться как к основополагающим источникам. Если поэты подтверждают данную гипотезу - хорошо, если же нет, то не беда, поскольку это, в конце концов, литература! К примеру, следует признать, что никакие ликийцы Трою не защищали, потому что они - союзники ахейцев в первом походе «народов моря». Но тогда обессмысливается и весь сюжет «Илиады», в которой ликийцы во главе с царем Сарпедоном, Главком и Пандаром бьются насмерть с греками. Согласиться с такой точкой зрения никак нельзя. Тем более что предлагаемая нами реконструкция событий дает непротиворечивое истолкование всем известным греческим и египетским свидетельствам.

Ключевая идея в решении обсуждаемой проблемы состоит в том, что мы выделяем две группы ахейцев - малоазийских, колонизировавших Милет и острова Эгейского моря, и собственно греков, проживавших в материковой части Греции и на Крите. В первом походе «народов моря» участвовали только ахейцы-малоазийцы, или, по-другому, «обрезанные греки». Второй поход происходил уже после окончания Троянской войны. К тому времени войско Агамемнона вволю похозяйничало в Анатолии. Основная задача кампании была решена, и каждое из племен теперь решало свои собственные задачи. Кто-то торопился возвратиться домой, но были и желающие увеличить число поверженных ими врагов и количество награбленных сокровищ. Вот они-то и могли примкнуть к «народам моря» во время их второго похода на Египет.

Как мы уже писали, второе наступление «народов моря» на Египет представляло два последовательных вторжения. Первое в 1194 г. до н. э. было отражено войсками фараона Рамзеса III. Память об этом событии сохранилась в Троянском цикле. Прежде всего, это хорошо прослеживаемая тема высадки ахейского десанта в Египте непосредственно после разрушения Приамовой Трои, как бы в эпилоге Троянской войны, и их сокрушительного разгрома войском египетского правителя.

К этой теме два раза, с небольшими нюансами, обращается Одиссей у Гомера в своих так называемых «лживых рассказах» на Итаке, когда неузнанный царь в обличье нищего рассказывает слушателям различные версии своей вымышленной биографии. В четырнадцатой песне «Одиссеи» он изображает себя побочным сыном некоего знатного критянина, преуспевшим в войнах и набегах и девять лет сражавшимся в Троаде рядом с царем Идоменеем. После возвращения из-под Трои герой рассказа, пробыв в своем доме не более месяца, снаряжает девять кораблей и отбывает со своей дружиной в Египет. Здесь его воины, отправленные на разведку,

Грабить поля плодоносные жителей мирных Египта

Бросились, начали жен похищать и детей малолетних,

Зверски мужей убивая, - тревога до жителей града

Скоро достигла, и сильная ранней зарей собралася

Рать; колесницами, пешими, яркою медью оружий

Поле кругом закипело; Зевес, веселящийся громом,

В жалкое бегство моих обратил, отразить ни единый

Силы врага не поспел, и отвсюду нас смерть окружила;

Многих тогда из товарищей медь умертвила, и многих

Пленных насильственно в град увлекли на печальное рабство.

Их предводитель, однако, увидев вблизи самого египетского царя, успел, отбросив оружие, сдаться лично ему в плен и был увезен во дворец, хотя разъяренные египтяне и грозили критянину смертью. В семнадцатой песне Одиссей пересказывает ту же историю с изменениями. Здесь нет указаний на критское происхождение рассказчика, путь в Египет составляет уже не пять дней, а назван «долгой дорогой», финал же проигранной битвы для побежденного героя оказывается еще более плачевным. Взяв в плен, его продают в рабство на Кипр.

Навряд ли история, рассказанная Одиссем, была абсолютно лживой. Поход какой-то части ахейцев на Египет, по всей видимости, действительно имел место. Но важно отметить при этом, что в нем участвовало не все объединенное войско, а крайне ограниченный контингент. На девяти кораблях не увезешь много воинов, поэтому, скорей всего, некоторая часть ахейцев попросту влилась в ряды пеластов и тевкров, воевавших в 1194 г. до н. э. в Египте.

Видимо, та же тема высадки группы ахейцев после опустошения Трои в Египте воплотилась в известном легендарном сюжете о египетском плавании Менелая. Правда, у Гомера прибытие спартанского царя в Египет имеет случайный, непреднамеренный характер. Буря забрасывает плывущего из Трои Менелая к критским берегам, здесь большинство его кораблей разбивается о скалы, а сам он с пятью кораблями оказывается в Египте, где проживает в доме царя, торгует и посещает другие средиземноморские страны, чтобы через много лет вернуться в свою Спарту. Гораздо интереснее и содержательнее в этом смысле версия, приводимая Геродотом, со ссылками на беседы с египетскими жрецами. По Геродоту, Парис-Александр, спеша в Илион с Еленой и похищенными у греков сокровищами, против воли попал в Египет. Его царь вынуждает троянца оставить в этой стране Елену и остальную добычу (подробнее об этом чуть дальше, в главе о Елене Прекрасной). Но греки, прибыв под стены Илиона, не поверили заверениям троянских тевкров, что в Трое нет ни жены Менелая, ни богатств. Когда же город был разрушен после осады, Менелай, убедившись в справедливости сказанного осажденными, отделился от других ахейцев и направился со своими кораблями в Египет. Здесь египтяне выдали ему Елену и сокровища, но вскоре между ними и ахейским вождем вспыхнула вражда, ибо, задерживаемый в Египте отсутствием попутного ветра, Менелай принес в жертву ветрам египетских детей. Преследуемый египтянами, желающими отомстить за злодейства, он бежал в Ливию.

Как и в истории Менелая, так и в «лживых» рассказах Одиссея ахейцы появляются в Египте сразу же после ухода из Трои и в обоих случаях прибывают со стороны Крита, что можно сопоставить с настойчивыми упоминаниями об островах «народов моря» в египетских надписях. Оба раза это лишь небольшой отряд, который в одиночку не может решить крупных военных задач. Кроме того, до походов Александра Македонского только для эпохи «народов моря» достоверно зафиксировано вооруженное вступление греков (ахейцев, тевкров, данайцев) в Египет с грабительскими и завоевательными целями. Поэтому у нас есть все основания соотнести рассказы Одиссея и историю о прибытии Менелая в страну Нила с событиями 1194 г. до н. э. Все, как говорится, встало на свои места, как только мы разделили ахейцев на две части - участвовавших в первом походе «народов моря» (малоазийских) и не участвовавших (воины Агамемнона). Не надо, однако, полагать, что греки в сражениях с египтянами терпели только неудачи. Часть из них, известная под именем данайцев, была вовлечена в победную кампанию «народов моря» в 1191 г. до н. э.

Народ данайцев (данунов, данунитов) был известен египтянам как минимум с середины XV в. до н. э. Их имя присутствует в текстах конца правления Тутмоса III, а также в надписи из погребального храма Аменхотепа III (начало XIV в. до н. э.). Если этническое имя ахейцы (акайваша) появляется в египетских надписях очень поздно и лишь один раз, при Мернептахе (вторая половина XIII в. до н. э.), то данайцев египтяне узнали намного раньше. В хеттском документе, относимом к началу XVI в. до н. э., упоминается южноанатолийская страна Адана. В связи с этим возникает вопрос: какое отношение имеют малоазийские данайцы к грекам-ахейцам и данайцам Гомера?

Исследователи предлагают в качестве ответа самые разные мнения, есть даже предложение рассматривать данунитов как исконно анатолийский этнос, не имеющий ничего общего с греками-данайцами. Но думается, что это чересчур крайняя позиция. Другое дело, что факты существования данайцев на юго-западе Анатолии начиная с XVI в. до н. э. и их участие на стороне греков в Троянской войне требуют объяснения.

Чтобы разрешить загадку появления данайцев в Анатолии, мы предлагаем вспомнить об арийском племени синдов, которых фракийцы называли ксанфиями, а Гомер синтийцами. Ранее мы уже высказали мысль, что они вместе с ликийцами проникли в Южную Анатолию и по их имени была названа главная река и столица Ликии - Ксанф. По-арийски название синды можно перевести как «речные люди». С другой стороны, в более широком, индоевропейском контексте слово «река» звучало как «дану» - отсюда названия Дунай, Днестр, Днепр, Дон. Таким образом, после слияния с другими индоевропейскими племенами (хеттами и греками, проникавшими в Малую Азию) синды-ксанфии могли превратиться в данайцев-данунитов. Страна Адана находилась напротив Кипра. Как и этот остров, она, начиная с середины II тыс. до н. э., стала местом столкновений хеттов, ахейцев и стран Арсавы. В Троянской войне ахейцев против стран Арсавы (при фактическом нейтралитете хеттов) данайцы приняли сторону греков.

В связи с участием ахейцев и данайцев в походах «народов моря» важно привлечь к рассмотрению также миф о лидийском царе Мопсе (Моксе), завоевавшем сразу после Троянской войны всю Южную Анатолию, включая Киликию и Памфилию (страны на юге Анатолии), а затем вторгшемся в Сирию и дошедшем до Финикии. По преданию, сподвижниками Мопса были ахейцы во главе с аргивянином Амфилохом и прорицателем Калхасом, которые после завоевания Трои пешком двинулись из сожженного города в Лидию. Там Калхас стал состязаться с Мопсом в искусстве прорицания, но, проиграв спор, умер. Амфилох же пошел воевать в Киликию, где они вместе основали ряд городов. Позднее греки-памфилийцы считались потомками ахейских союзников Мопса. Сенсационный интерес к фигуре царя Мопса привлекла надпись IX–VIII вв. до н. э. из Кара-тепе (юг Анатолии). Она составлена киликийским царем Аситаваддой на иероглифическом лувийском и финикийском языках. В ней имя подвластного Аситавадде народа «дануним» сочетается с обозначением династии, к которой принадлежал этот царь, в качестве «дома Мопса». На этом основании ряд ученых отождествил подвластных «дому Мопса» данунимов с греческими данайцами и включил в этот малоазийский этнос греков-ахейцев, перешедших после взятия Илиона под власть Мопса и помогавших ему в создании царства на юге полуострова. В то же время, поскольку народ данунимов нападал на Египет вместе с тевкрами и пеластами, Мопс стал трактоваться как вождь крупного войска, в значительной степени состоявшего из данайцев и дошедшего до Сирии и Палестины в числе «народов моря».

Подведем, наконец, итоги. Вторжение ахейцев Греции и Крита в Анатолию вклинивается по времени между двумя походами «народов моря». Греки нанесли концентрированный удар по племенам, являвшимся соплеменниками или союзниками «народов моря», поэтому с геополитической точки зрения Троянская война была исключительно на руку египтянам и семитам, от которых на тридцать с лишним лет была отведена угроза с севера. Более того, по-видимому, именно в этот промежуток времени евреи сумели заселить Палестину. На вопрос - почему Моисей сорок лет водил евреев по пустыне - мы бы теперь ответили так: «Он ждал начала Троянской войны». Второй поход «народов моря» был, по существу, ответной акцией на заселение евреями Ханаана. Пеласги-филистимляне двигались на юг уже вместе с семьями, чтобы восполнить число сородичей ханаанеев, противостоявших агрессии Египта и семитов.

В целом следует сказать, что война между арийско-праславянским севером и египетско-семитским югом была первыми проиграна. Произошло это, как мы старались показать, не без помощи хеттов и греков, стремившихся извлечь из этой ситуации собственную выгоду и тем самым поспособствовавших победе юга. Как те, так и другие сполна получили за это от северян. Северобалканские племена с огнем и мечом прошли по землям Греции, а мизы-мушки разгромили Хеттское царство. Ни страна Хатти, ни Микенская Греция после этого не смогли возродиться. Но это было слабым утешением для их противников, поскольку в результате Троянской войны перестала существовать и Средиземноморская Русь.

Глава 2. «Древний» Египет тринадцатого века н.э. Рамзес II и Троянская война Мы расскажем здесь о знаменитой династии фараонов, якобы, XIII века до н.э. По счету египтологов она 19-я. Как мы обнаружили, история этой династии отражает в действительности реальную историю XIII века